Наши кейсы: Криминальная любовная история

Этого клиента к нам отправил некий специалист по иммиграции в Канаду. Какого рода специалист — станет понятно по ходу действия. Для начала скажу только, что зовут его Николай, лицензии у него нет, иммиграционные услуги он оказывает не то по доброте, не то ради денег, но это и не важно.

Клиент — в этой истории её зовут Ирина — на первый взгляд обычная женщина из не самого большого, но и не маленького, российского города. Ей выпал один шанс на миллион — на сайте знакомств она познакомилась с канадцем Стивом, который возжелал сделать Ирину своей законной супругой и привезти к себе в Манитобу.

Отношения развивались по всем законам жанра — обширная переписка в мессенджерах (через переводчик, поскольку по-английски Ирина знала буквально пару слов), обмен фотографиями, совместная поездка на Карибы, и grand finale — Стив получает российскую визу, летит на крыльях любви и тащит её под венец по всем правилам.

Свадьба сыграна, счета оплачены, и казалось бы всё в этой истории хорошо, но она тут только начинается: ведь молодую супругу нужно ещё привезти в Канаду и снабдить её здесь легальным статусом. И тут молодая пара каким-то образом находит Николая — иммиграционного специалиста без мотора лицензии, который берётся помочь осуществить процедуру, известную в канадской иммиграционной системе под названием «спонсирование» — то есть когда канадский супруг привозит в Канаду свою неканадскую супругу, которая по результату процедуры получает статус ПМЖ.

Здесь начинается наше участие во всей описываемой истории. Инициатором является Стив. Он пишет нам длинный, невероятно эмоциональный и столь же непонятный email о том, как его любимой Ирине отказали в спонсорстве из-за судимости, но не вошли в положение и не поняли, что судимость — дело не только давнее, но и сфабрикованное, как это нередко бывает в России. Что Ирина не была приговорена и не отбывала срок. Что на самом деле прошло уже много лет, и сфабрикованная Иринина судимость снята, забыта, удалена из базы данных, а значит давно превратилась в тыкву.

Стив отличался удивительной способностью писать по-английски весьма безграмотно, не признавая знаков препинания, игнорируя заглавные буквы и вообще всячески упрощая нелёгкую писательскую работу. Его письма были тем не менее очень длинны, но при этом содержали огромное количество эмоций и очень мало смысла. В ответ на простые вопросы наподобие «пришлите письмо с отказом» мы получали огромные «простыни» невнятного текста, исходя из которого становилось ясно — мужик на почве любви явно не в себе.

Стив писал, как ему невероятно тяжело в разлуке с любимой, сколько времени он ждал рассмотрения её заявления, с каким ужасом он думает о том, как долго и трудно придётся теперь решать возникшую проблему.

Через некоторое время пришлось лично познакомиться и с Ириной. И тут ситуация стала проясняться. Как выяснилось, Ирина банально водила Стива за нос. Она плотно сидела на сайтах знакомств, видя перед собой одну-единственную цель: смыться за рубеж. И тут появился холостяк Стив — не важно, что он заметно старше неё и не вышел физиономией — зато он был настоящий канадец, с гражданством и всем необходимым для переезда приданым. Ирина мобилизовала все ресурсы для достижения желанной цели, и в короткий срок Стив потерял голову и был готов ради неё на всё.

Из разговоров с Ириной выяснилось, что Николай довольно легкомысленно отнёсся к факту её судимости и посчитал, что поскольку запись о ней уже очень скоро будет удалена за давностью лет, можно не терять времени даром и начать процесс спонсирования — пока суд да дело, справка о несудимости уже будет чистая. Тут нужно отметить, что справка о несудимости должна быть свежая. А поскольку процесс спонсирования занимает довольно много времени, в самом конце процесса запросят новую — ведь та, которую подали с заявлением, к тому времени уже потеряет свою былую свежесть. Николай об этом был осведомлён, и именно на этот факт и сделал свою ставку — пусть с заявлением будет приложена справка с указанием судимости, но зато в самом конце можно будет дослать новую, чистенькую, и сказать «фокус-покус! судимость испарилась, извольте выдать визу!».

К сожалению, так это не работает, но Николай просто этого не знал! Для канадских иммиграционных властей тот факт, что где-то в российской глубинке запись о судимости вычеркнута из реестров, не значит ровным счётом ничего — правонарушение и судимость остаются свершившимися фактами! Поэтому, несмотря на новенькую, чистенькую справку о несудимости, иммиграционные власти сказали «а дайте-ка нам больше информации о судимости, имевшей место много лет назад». В ответ на это было отправлено за подписью Ирины письмо примерно следующего содержания: «настоящим уведомляю вас, что судимость снята, справка о несудимости не содержит сведений о былых грехах». Как будто это могло спасти ситуацию. Разумеется, не спасло. Итог мы уже знаем — Ирина и Стив получили отказ в спонсорском заявлении.

Про Стива Ирина говорила с заметным пренебрежением, и было вполне понятно, чем закончится дело. Но клиентом был Стив, и Стив говорил «люблю до гроба, делайте всё что нужно, но чтобы Ирина была со мной!»

Ирина не скрывала, что вовсю дурила Стива. В частности, опасаясь как бы он её не разлюбил из-за её прошлых грешков, она сочинила историю о том, как она «стояла рядом» когда повязали каких-то нехороших разбойников, и её безвинно осудили заодно с ними, притянув обвинение за уши.

Однако чтобы решить проблему, нужно знать о ней всё. С иммиграционным представителем — как с личным врачом: говорить всё как есть, тогда возможно удастся чем-то помочь. Взяв с нас слово, что Стив не узнает подробностей, Ирина ими с нами поделилась. Оказалось всё до банального просто: она состояла в трудовом коллективе тех, кто на улицах устраивает «розыгрыши призов» и разводит простаков на деньги. Сама Ирина начала свой рассказ так: «Ну, в общем я стояла на подаче, понимаете? Не понимаете? Ну, знаете лохотрон? Как, и лохотрон не знаете?! Сейчас расскажу…»

Наипервейшее в любой ситуации, когда в иммиграционные власти было подано какое-нибудь заявление, приведшее к осложнениям — запросить детальную выписку из иммиграционного дела. Это и копии всех документов, которые заявитель (или кто-то от его имени) отправил иммиграционным властям, и все записи иммиграционных офицеров, которые играют немаловажную роль. Разумеется, это было сделано сразу же, как только стало ясно, что с делом предстоит работать.

Когда же речь идёт о правонарушениях, преступлениях, судимостях, сроках и штрафах, необходимо понять, как судимость повлияет на возможность въезда в Канаду. Канада не любит криминальный элемент; в иммиграционном законодательстве прописано, в каких случаях судимость не препятствует въезду, в каких препятствует, но допустима реабилитация, и в каких реабилитация просто невозможна. Чтобы понять, какой из вариантов применим в данном случае, требовалось сопоставить правонарушение, совершённое Ириной в России с канадским уголовным кодексом и выяснить, что ей светило бы, если бы она сотворила то же самое в Канаде. В зависимости от того, сколько лет прошло с момента исполнения приговора в России, как карается в Канаде такое правонарушение (или точнее преступление, раз мы говорим об уголовном кодексе) и сколько лет срока за него можно получить в Канаде и делается вывод о том, может ли человек с такой судимостью приехать в страну.

Иммиграционное законодательство, если на вещи смотреть очень упрощённо, делит судимости на три основных категории: 1) преступление; 2) тяжкое преступление; 3) организованное преступление. Именно от того, в какую категорию попадает проступок, и зависит в первую очередь, насколько сложно человеку приехать в Канаду и возможно ли это вообще.

В России уличные лохотроны — вполне невинная шалость. По крайней мере в то время, когда Ирина загремела под фанфары, лохотроны встречались повсеместно и были вполне привычным явлением. И вот за такую шалость Ирину и приняли в свою юрисдикцию органы внутренних дел. Отделалась Ирина дёшево — всего лишь условным сроком, в течение которого она себя хорошо вела и честно трудилась, что и дало ей возможность стать человеком с чистой справкой о несудимости.

Для работы над делом Ирина прислала нам огромное количество материалов по её уголовному делу. В них описывалась во всех подробностях деятельность шайки жуликов, которые караулили доверчивых горожан возле рынков, затевали с ними азартные игры и потом с помощью подсадных уток ставили их в ситуации, когда волей-неволей им приходилось облегчать свои карманы.

Результат изучения всех материалов был удручающим: несмотря на игривое обиходное название «лохотрон» деяние Ирины согласно канадскому уголовному кодексу попадало под статью «мошенничество», которое Канада шалостью вовсе не считает. С точки зрения иммиграционного законодательства мошенничество — это тяжкое преступление. А поскольку Ирина состояла полноправным членом шайки, то вдобавок ещё и организованное.

Для некоторых лёгких преступлений иммиграционное законодательство предусматривает автоматическую реабилитацию — прошло столько-то лет с момента исполнения приговора, и человек считается реабилитированным сам по себе, добро пожаловать в Канаду. Для более тяжёлых преступлений нужно подавать заявление на реабилитацию, и иммиграционные власти принимают решение, можно ли товарищу имярек с его набором грехов приехать в Канаду. 

Для тяжких преступлений, и для преступлений организованного характера, нет ничего. Кроме особого разрешения министра. Хотя это и называется «разрешение министра», на самом деле конечно министр гражданства и иммиграции не рассматривает лично каждое заявление и не выносит решения сам — для этого есть иммиграционные офицеры, действующие от имени министерства. Именно такое «разрешение министра» нам и предстояло получить у иммиграционных властей.

Для этого были пущены в ход все аргументы: и глупость-молодость осуждённой, и давность совершения преступления, и безопасность его для жизни и здоровья потерпевших, и лёгкое наказание, и успешное его отбытие, и безукоризненное поведение Ирины и много чего ещё.

Процесс затянулся на много месяцев — можете представить себе, как нас осаждал Стив, ведь он-то до сих пор был под впечатлением, что Ирину оговорили, и обвинение было сфабрикованным. Его длинные невнятные письма, исполненные эмоций, приходили и требовали ответа с завидной регулярностью. Один раз он даже прилетел из Манитобы, и заявился к нам в офис в Торонто с чемоданами прямо из аэропорта.

Итог истории неоднозначен. «Разрешение министра» мы получили. Заявление на спонсирование подали заново. Ирина получила иммиграционную визу и прилетела к Стиву в Канаду.

А услышали мы о ней буквально через полгода: она сама позвонила нам с важным вопросом: можем ли мы сделать так, что при разводе она получит половину имущества.